Джон Арден - Укрощение амигдалы и другие инструменты тренировки мозга
• Септальная область мозга (еще один центр удовольствия) активируется после того, как дофамин стимулирует возбуждение. Эта область мозга также активируется во время оргазма.
• Существует риск развития привыкания к дофамину. После первоначального всплеска число рецепторов дофамина будет уменьшаться. Для стимулирования выработки дофамина необходимо ощущение новизны.
Во время нескольких первых свиданий человек ощущает прилив удовольствия, так как активировано прилежащее ядро. Этот центр удовольствия активируют также наркотики, азартные игры, порнография и все, что способно вызывать привыкание. Некоторые люди не активируют остальные системы головного мозга, а потому не могут перейти к более зрелой форме любви. Они заводят одни отношения за другими, потому что хотят находиться в состоянии влюбленности и испытывать прилив удовольствия от первых встреч.
Дофаминовые связи поддерживаются за счет новизны, а потому люди могут привыкать друг к другу, утрачивая первоначальный интерес. Им может просто стать скучно. Чтобы предотвратить эмоциональное выгорание, можно периодически «заряжать» дофаминовую систему, делая вместе новые вещи, например путешествуя или устраивая романтические свидания. Ощущение удовольствия от нового опыта передастся взаимоотношениям благодаря стимулированию дофаминергической системы.
При активации септальной области мозга происходит перенос положительных ощущений на остальной опыт. Например, когда вы проводите время с любимым человеком солнечным днем, этот день кажется вам наполненным цветом, приятными ароматами и прекрасными людьми. Любой недостаток любимого вы воспринимаете как его особенность. Все дышит надеждой и предвкушением. То, что обычно вас раздражает, сейчас не имеет значения. Ваш мозг создает воспоминания и ассоциации, в которых все представлено в позитивном свете.
Для сохранения долгосрочной позитивной и безопасной привязанности необходимо стимулировать нейрохимические процессы в мозге, усиливающие долгосрочную привязанность. К счастью, головной мозг обладает нейрохимическим потенциалом для выполнения этой задачи. Окситоцин и вазопрессин – два основных гормона, участвующих в формировании близких отношений. Окситоцин помогает создать привязанность между двумя людьми, вступающими в интимные отношения. Уровень окситоцина повышается при теплом физическом контакте влюбленных. Уровень вазопрессина повышается, когда человек узнает своего партнера, словно говорит: «О, это ты!»
Окситоцин выполняет функции нейромодулятора. Это означает, что он регулирует активность нейромедиаторов и помогает повышать или снижать эффективность синаптических связей. Окситоцин иногда называют «гормоном объятий» или нейромодулятором отношений, так как он стимулирует возникновение привязанности у всех млекопитающих. Животные с относительно высоким уровнем окситоцина отличаются моногамией. Типичный пример – степная полевка: пары этих грызунов формируются на всю жизнь. Окситоцин продуцируется в организме женщины во время родов и кормления грудью. Как у женщин, так и у мужчин выработка окситоцина происходит, когда они воспитывают детей, а также обнимаются, занимаются сексом и испытывают оргазм. В романтических отношениях дофамин вызывает возбуждение, а окситоцин – ощущение тепла и привязанности. В одном из исследований участники, испытывавшие прилив окситоцина, более успешно играли в финансовую игру и доверяли другим собственные деньги.
Фактически возможно с помощью нейрохимического основания взаимоотношений усилить долгосрочную привязанность. Например, при сочетании окситоцина и дофамина (что происходит, когда возбуждение вновь разжигается благодаря новому опыту) возникает долгосрочное чувство любви и привязанности, которое создает ощущение интереса, безопасности и наполненности. Надеюсь, именно это и произошло с Марком и Карен.
Используйте систему социального мозга, чтобы перенастроить свой мозг и улучшить взаимоотношения. Если вы приложите целенаправленные усилия и дадите «пищу для мозга», чтобы расширить и улучшить социальные и личные связи, вы получите огромные преимущества социальной медицины.
Глава 8
Стрессоустойчивость и мудрость
Мария пришла ко мне на прием после череды потерь. Сначала умер ее отец. Женщина тяжело перенесла утрату и смогла справиться со своим горем только спустя полгода. Потом умерла ее кошка. Мария была очень к ней привязана. Все вечера кошка обычно просиживала у нее на коленях, и так происходило не один год. Чтобы отойти от переживаний, Марии потребовалось несколько месяцев. Затем, когда, казалось, все шло хорошо, на работе ее неожиданно перевели в новый отдел. У нее сложились прекрасные отношения с прежними коллегами, и перспектива знакомиться с новыми людьми ее пугала. Правда, Мария быстро нашла общий язык с другим отделом. Несколько месяцев спустя она вывихнула ногу, так что ей пришлось ходить на костылях. Это произошло как раз в тот момент, когда она начала каждый вечер прогуливаться с соседом. «Я не такая выносливая, как большинство людей, – пожаловалась Мария. – Почему мне требуется столько времени, чтобы прийти в себя после неприятностей?»
В окружении Марии никогда не было человека, который показал бы ей пример стойкости. Фактически многие члены ее семьи подавали противоположный пример. Ее отец постоянно жаловался, даже когда все было хорошо. Он всегда и во всем находил недостатки: его любимый ресторан был закрыт, его любимое телевизионное шоу прерывали выпуски новостей. После этих мелких разочарований он еще долго ходил мрачнее тучи.
Мать Марии львиную долю своего времени тратила на то, чтобы все было так, как любит муж, но в душе ее это бесило. Старший брат отличался пассивной агрессивностью и вечно манипулировал женой, ухаживавшей за ним, как за малым дитем. Поэтому тех людей, которые находились перед глазами у Марии, сложно было назвать примером стойкости или яркости. Так получилось, что сразу после старшей школы девушка вышла замуж за человека, оказавшегося алкоголиком. Так что во взрослую жизнь Мария вступила, не имея адекватных ролевых моделей. Теперь, в 30 лет и с одиннадцатилетней дочкой на руках, она была абсолютно не готова к жизненным стрессам. Когда ее дочь простудилась, Марии потребовалось достаточно много времени, чтобы приспособиться к тому, как ухаживать за больным ребенком, справляться с домашними делами и ходить на работу.
Мария объяснила, что она одновременно пессимистка и перфекционистка. Я отметил, что при подобном отношении ее реакция на все жизненные ситуации только усугубляла положение, а не делала его лучше. Ее пессимизм означал, что она не видела положительных вариантов развития ситуации или «света в конце тоннеля». Поэтому она вновь и вновь погружалась в состояние тревожности и отчаяния. Ее нейронный путь стал «замкнутым кругом переживаний», где миндалевидное тело стимулировало страх, а префронтальная кора постоянно заставляла размышлять по поводу возможных причин этого страха. У Марии была чрезмерно активна правая область префронтальной коры и недостаточно активна левая область.
Мой план, как помочь Марии перенастроить мозг, заключался в том, чтобы подвергать ее управляемому стрессу. Одновременно она должна была активировать левую область префронтальной коры. Для этого ей нужно было предпринимать действия, чтобы стимулировать все связанные с ними положительные эмоции.
Я не удивился, что сначала Мария выступила против моего плана. Однако когда я объяснил механизм нейропластичности головного мозга, она согласилась попробовать. Я сказал, что для начала ей нужно перестать выполнять роль жертвы. Она воспринимала свою жизнь как череду неприятностей, над которыми она не властна. Вместо этого ей пора занять «место водителя» и самостоятельно принимать решения относительно всего, что происходит в ее жизни. Вернув себе разумное ощущение контроля, Мария запустит процесс нейропластичности. Для запоминания шагов, необходимых, чтобы перенастроить мозг, я предложил Марии акроним КУРС как мнемонический прием.
Марии нужно было выбрать какую-то область в жизни, чтобы начать практиковаться для перенастройки мозга. Я предложил ей проявить инициативу на работе. Например, она могла бы войти в состав рабочей группы в своем новом отделе. Ее реакция была предсказуемой: «Я только вошла в колею, зачем все усложнять?»
«В этом-то и смысл, – ответил я. – Усложнять нужно. Представьте, что это своего рода прививка. Вы повышаете стрессоустойчивость путем расширения зоны комфорта». После долгих убеждений она неохотно согласилась. Я напомнил ей, что в этой ситуации она продолжает играть роль пассивной жертвы, потому что я активно подталкиваю ее к данному решению. Фактически, пока Мария откладывает воплощение этого плана в жизнь, она находится в позиции жертвы в нашем соглашении. У нее не получится развить стрессоустойчивость, если она не будет придерживаться КУРСа и не будет делать то, что, как ей кажется, противоречит ее натуре.
